Daiya no A. Билет на прослушивание

[text-Paume]

Название: Билет на прослушивание
Автор: Paume
Фандом: Daiya no A
Персонажи: Миюки, Фуруя и другие
Размер: ~1400 слов
Категория: джен
Жанр: музыкальная!ау
Рейтинг: G
Примечания: написано специально для Дайи-недельки

– Мне нравится, когда ты не укладываешь волосы, – сказал Миюки, ткнув в сторону Криса вилкой. – Как считаете, ребята? Пусть бы наш Крис-семпай всегда ходил лохматым?
– А ты тогда всегда носи очки, – парировал Крис.
– В очках другой обзор, – ответил за Миюки Курамоти. – Я однажды примерял. Линзы круче.
– Все равно нас узнали, – негромко сказал Тецу. – Никакого толку от вашей маскировки.
– Это потому, что ты не стал прятаться, – хмыкнул Миюки.
Кафе было небольшим, а таким ранним утром здесь посетителей, кроме них, собралось всего на два столика. У окна пили кофе две офисные дамы, и им ни до кого не было дела. А вот за столиком для курящих сидели явно студенты, они вначале долго присматривались к Тецу, а потом все-таки решились и подошли.
– Доброе утро! Простите, что беспокоим, но… вы же Юуки Тецуя?
– Вот, – сказал Миюки. – Что я говорил? А надел бы бейсболку, и никто не узнал бы.
Крис пнул его ногой под столом.
– А вы Миюки Кадзуя! – воскликнул один из студентов. – Такигава Крис-Юу! Курамоти Еити! И… и…
– Давайте ваши блокноты! – взрыкнул Исашики. – Напишу имя, не забудете!
Когда студенты отошли, возбужденно переговариваясь, Крис взялся за чашку кофе, обнял ее ладонями и задумчиво сказал:
– С конспирацией надо уже что-то делать.
– Или не выходить на улицу в день гастролей, – поддакнул Исашики.
– Вообще-то, нас замечают только рядом с консерваториями, – легкомысленно сказал Миюки. – В следующий раз выберем другой район. А пока давайте заканчивать, репетиция уже через полчаса.
Они вышли на улицу и остановились на крыльце, пытаясь сориентироваться.
– Мы пришли оттуда, – неуверенно ткнул пальцем Курамоти. – Через подземный переход, на ту сторону и…
– И? – насмешливо поторопил Миюки.
– За то здание, – показал рукой Тецу, – сотня метров, и мы у главного входа в консерваторию. Пошли.
– Все всегда знает, – хмыкнул Курамоти и еле успел увернуться от гневного подзатыльника Исашики.
– Не пререкайся с семпаями, Курамоти, – ласково приказал Крис.
Миюки закинул руку на плечи Курамоти и ответил вместо него:
– Простите дурака, Крис-семпай, – легко пнул коленом Курамоти и громко прошептал: – Веди себя прилично!
Подземный переход встретил их музыкой. Незаметно для себя они все ускорили шаг, чтобы побыстрее оказаться рядом с ней. Крис начал улыбаться, еще не видя исполнителя. Курамоти, шагая плечо к плечу с Миюки, пробормотал:
– Хорошо как играет.
– Бредовая импровизация, – скривил губы Миюки.
– Но очень созвучная. Кого так перевирают? Мендельсона?
– Почти ничего от Мендельсона не оставили.
Они сбежали по лестнице, завернули в переход и сразу же увидели музыканта. Он стоял у киоска с журналами, расположив у ног открытый скрипичный футляр. Прохожие уже накидали в него мелочи. Скрипач был молод, явно студент, недаром играл под самыми стенами консерватории. Одет небрежно, в старых потертых джинсах, в кроссовках с полуразвязанными шнурками, в мешковатой рубашке и тонкой куртке, которая когда-то очень давно пережила свои лучшие времена.
А скрипка у него была чудесная. Миюки аж притормозил, засмотревшись, и чего уж врать – заслушавшись. Матовая, темно-коричневая, ухоженная – она пела глубоким голосом, ни разу не скатившись в фальш. Длинные пальцы скрипача вытанцовывали на струнах сложнейшие па, скрипка отзывалась точным звуком, и тут же эхо мощно раскатывало его по переходу, вкладывая в уши прохожих. Невозможно было не остановиться.
Крис достал мелочь из кармана и, наклонившись, осторожно вложил в футляр. Скрипач даже не кивнул в знак благодарности, делая вид, что сосредоточен на игре.
– Вот засранец заносчивый, – восхищенно прошептал Миюки.
И в это время скрипач сменил мотив, да так естественно, что у Миюки ком к горлу подкатил.
– Засранец, – шевельнул он губами беззвучно и полез в карман за монетами.
Тецу, особо не раздумывая, вытащил бумажник и положил в футляр крупную купюру. Потом выпрямился, покачался с пятки на носок и пошел дальше. Исашики и Крис потянулись следом. Миюки на пару с Курамоти еще не раз оглянулись.
Скрипач не прерывал игру, словно деньги для него не существовали, а самое главное в этом переходе была его музыка.
– Вот бы пришел на прослушивание, – поднявшись на улицу, сказал, ни к кому конкретно не обращаясь, Крис.
– С таким помучаешься, – ответил Миюки. – Слишком у него характерная импровизация, не удивлюсь, если он до сих пор не научился по нотам играть.
Крис улыбнулся, и Миюки осталось только лишь хмыкать и думать, что однажды он его догонит, и тоже вырвется из простого концертмейстера до помощника дирижера. Руководить всем оркестром намного интереснее, чем только лишь скрипками. И тогда можно представить, как все они будут звучать, если в солистах окажется, например, вот этот неповторимый скрипач из перехода.
На репетиции Крис поднялся на место дирижера, а Катаока-сенсей сел в зал и внимательно слушал, как они сыгрывались на новом месте. Он не вмешивался в руководство Криса, и Миюки через какое-то время вообще забыл о том, что он их слушает. Он видел только Криса, и реагировал звуком на его движение, слушал, как отзываются скрипки, а за ними и весь оркестр, и как обычно – хотел превратиться в музыку.
Время пролетело незаметно. Катаока-сенсей поднялся и громко сказал:
– Закончили. Есть еще два часа, чтобы прослушать здесь всех желающих. Кто хочет поприсутствовать, оставайтесь в зале, кто нет – можете отдыхать до концерта. Но чтобы все были вовремя.
Миюки сложил скрипку, защелкнул футляр и отнес в выделенную им подсобку.
– Будешь слушать? – спросил его Курамоти.
– Думаешь, будет кого? – скептически поинтересовался Миюки.
– На тебя не угодишь, – хмыкнул Курамоти. – А я вот послушаю. – И он пошел в зал.
Миюки тоже сел, но подальше от сцены, почти у самого выхода. Съехал на сиденье, вытянул ноги, откинулся назад и заложил руки за голову. Сцена почти скрылась из поля зрения. В зале была хорошая акустика, и Миюки мог представить, что он плывет в звуках музыки.
Жаль только, что исполнители не совсем понимали, что ищет в своих прослушиваниях Катаока-сенсей. Они играли так, как их учили в школах-консерваториях, и конечно же, совершенно не подходили оркестру «Сейдо». Хорошие мальчики и девочки, очень техничные, очень чувственные, они должны были показать, как сами понимают то, что играют. Катаока-сенсей больше всего ценил в своем оркестре сыгранную уникальность каждого участника.
В одной из пауз, когда на сцене менялись студенты, Миюки вышел из зала. Он побывал уже на трех подобных прослушиваниях, и только на одном Катаока-сенсей зацепился за чье-то исполнение. Поэтому ничего особенного Миюки не ждал и от сегодня.
Он вышел на крыльцо, сунул руку в карман и сжал в пальцах сигареты. Курить он бросил сразу же, как попал в «Сейдо», потому что Катаока-сенсей придерживался здорового образа жизни. Ну, и всех придерживал тоже. Но сигареты в кармане Миюки все равно носил, именно для таких случаев – когда закурил бы, но мысль о том, что он выдержит и не достанет сигарету, помогала справляться.
Здесь, в этом северном городе, темнело очень рано, и Миюки, оказавшись на улице, окунулся в сумерки. Свежий воздух чуть отдавал морозом, но холодно не было. Скорее освежающе – после наполненных студентами коридоров.
Дверь позади него распахнулась резко и зло.
– Слушай, – сказал в густые сумерки чей-то громкий высокомерный голос. – Ты же знаешь, что тебе сюда хода нет, директор чуть ли не распоряжение подписал.
– Не имеет права, – тихо отозвались почти рядом с Миюки.
Миюки отодвинулся подальше, пытаясь разглядеть того высокого, с тихим голосом, которого только что очень невежливо вытолкали из дверей консерватории.
– После того, что ты сотворил с Шопеном – имеет и еще какое! Это же его любимый композитор.
– Я просто импровизировал.
– Да-да, мы все так и поняли. Вали.
– Я хотел попасть на прослушивание.
– А мне ты сказал, что хочешь на концерт.
– Значит, на концерт.
– Увы, билетов нет.
– Ты обещал.
Миюки опустил голову и слушал перепалку. Какие тут страсти, оказывается.
– Слушай, – неловко начал оправдываться громкий, – я говорил про билет, но ты должен был выкупить его у меня утром.
– Утром у меня не было денег, – совсем беззвучно проговорил тихий, Миюки пришлось напрячься чтобы его расслышать.
– И ты не придумал ничего лучшего, – с обвинением заявил громкий, – чтобы полдня развлекать публику в переходе. Фуруя, тебя видели и слышали почти все наши студенты и преподаватели. И кого ты переврал в этот раз? Говорят, что Мендельсона?
– Это не преступление, – твердо ответил Фуруя.
– Я не имею права сегодня тебя пускать. Ни на концерт, ни тем более на прослушивание. Кроме того, в «Сейдо» слушают студентов, а ты уже не студент. Прости.
Дверь закрылась уже совсем не зло, а скорее огорченно и даже виновато.
Фуруя стоял, выпрямившись ровно, как на спортивной перекличке. Лица его Миюки не видел, уже стало слишком темно для этого. Но силуэт вырисовывался на фоне уличного света четкий и твердый.
– Играл в переходе на скрипке сегодня днем? Мендельсона? – спросил Миюки как бы между прочим.
Фуруя стремительно повернулся и, помедлив одно мгновение, все-таки ответил:
– Да. А что?
– Ничего, – пожал плечами Миюки и потянулся к двери. – Пошли со мной.
– Куда?
– Что ж ты такой недоверчивый-то, – хмыкнул Миюки и распахнул дверь.
Свет полился на улицу и осветил Фурую – он был все в тех же джинсах и кроссовках, что и в переходе. В руках сжимал футляр со скрипкой. Миюки покачал головой:
– Одет ты явно не для концерта. Зато инструмент с собой. Значит, и идти мы можем только в одном направлении, – он хитро улыбнулся и подытожил: – На прослушивание.