Название: Моя майка!
Фандом: Giant Killing
Автор: Paume
Бета: Alpha_Ultra
Размер: 1311 слов
Персонажи: Пепе/Цубаки, Карлос/Цубаки, Зельберто/Цубаки
Категория: слэш
Жанр: юмор, романтика, флафф
Рейтинг: R
Краткое содержание: Бразильцы хотят от Цубаки майку, а Цубаки не понимает!

читать дальшеОтель поражал воображение своими размерами. Цубаки шел по коридору, открыв рот. Изумление, что ETU заслужили своей игрой такое великолепие, никак не проходило. Цубаки растерянно поглядывал на ключ от номера, пытался запомнить цифры на брелке, но стоило посмотреть по сторонам, и он снова их забывал. Мимо номера прошел дважды, и только на третий раз, развернувшись у лифта, остановился у нужной двери. Он был налегке, все вещи уже занесли в номер. И расселили их не по двое-трое, как раньше, а по одному. Королевский прием – а все потому, что они добрались до финала.
Цубаки счастливо вздохнул и повернул в замке ключ. Дверь отворилась без скрипа, Цубаки шагнул через порог, окидывая взглядом огромную комнату с диваном, креслами, столиком с фруктами, с огромным экраном на стене. В глубине был еще один вход – в спальню с роскошной двуспальной кроватью.
– Вау! – не удержался от возгласа Цубаки.
– Вау! – заорал кто-то в коридоре.
Цубаки даже подпрыгнул от неожиданности. Он оглянулся и почувствовал острое желание исчезнуть. Он заторопился, закрывая дверь, но все равно не успел. Трое не просто влетели, они вломились в его номер, и Цубаки отступил от них, попятился, налетел на журнальный столик, чуть не опрокинул его, задел кресло и со всего размаха упал в него.
Как он мог забыть – в этом же отеле остановилась команда Нагои! А значит, и эти трое – Карлос, Пепе и Зельберто.
– Д-добрый вечер, – вежливо произнес Цубаки.
Они так плохо знали японский, что даже приветствие не поняли. Хотя Цубаки в последнее время начинал думать, что они просто невоспитанные.
И как всегда при встрече, они начали дергать себя за майки.
Однажды Цубаки, краснея от смущения, спросил у тренера – зачем его преследуют бразильцы из Нагои. Тацуми взглянул мимо него на небо и задумчиво ответил, что каждый справляется со своей известностью сам, как может.
И с чьей известностью, интересно, Цубаки должен был справиться? Со своей или Карлоса-Пепе-Зельберто? Эти трое тарабанили исключительно на своем языке, и Цубаки даже не старался что-то понять.
– Ну чего вам? – беспомощно спросил он, когда бразильцы остановились перед ним, тряся растянутые майки и быстро-быстро что-то объясняя. – Да не понимаю я.
И тогда один из них, Зельберто, вдруг поднял вверх палец и что-то воскликнул.
– Тебя осенило? – пробормотал Цубаки.
Пепе и Карлос дружно воскликнули что-то одобрительное, а дальше они все трое синхронно стянули с себя майки и щедрым движением швырнули на журнальный столик.
– А? – Цубаки вжался в спинку кресла и стыдливо прикрыл глаза.
Правда, долго не смотреть он не мог. Тем более, что бразильцы ринулись к нему, обступили кресло со всех сторон и начали гомонить прямо в уши. Тела у них были мускулистые, и Цубаки, осознав, что пялится на то, как прямо у него перед глазами перекатываются мышцы на их животах, сглотнул.
Он попытался встать с кресла, но Пепе вдруг нарушил всякую дистанцию и положил руку Цубаки на плечо. Цубаки вздрогнул, как от ожога, и с ужасом посмотрел вверх.
– О! – воскликнул тут же Карлос и опустил свою руку на второе плечо Цубаки.
Вначале Зельберто растерялся так же, как и он сам, но потом широко улыбнулся, наклонился к нему и схватил за майку. И Цубаки в панике подумал о том, что ему все это показалось.
Они трогали его, не умолкая ни на мгновение. То ли от легких прикосновений, от того, что майку пытались стянуть и дергали туда-сюда, или от того, что голоса их сливались в языческое заклинание, но Цубаки вдруг стало жарко. Он потянул на себя майку и попытался вывернуться из-под чужих ладоней. Зельберто что-то произнес таким обиженным тоном, что Цубаки стало стыдно.
– Ну что вы от меня хотите? – спросил он, поднимая голову.
Пепе и Карлос с двух сторон настойчиво вцепились в его майку и потянули вверх. И Цубаки сдался, поднял руки. Они стянули с него майку, и Цубаки зябко повел плечами, а потом прикрылся руками.
– И что дальше?
Пепе быстро сгреб его майку, Карлос начал с ним спорить, Зельберто молча хмурился, потом перевел взгляд на Цубаки и как будто завис. Пепе посмотрел на Зельберто и тоже замолчал. Карлос воспользовался моментом и выхватил у него из рук майку и замер. Теперь они молчали втроем.
Цубаки почувствовал себя неуютно.
– Что? Ну что? – спросил он и поежился.
Зельберто провел по его плечу пальцем, медленно и так нежно, что Цубаки затрясло. Он широко распахнул глаза, но даже спросить ничего не успел. Карлос выдохнул какое-то слово, показывая на него, Зельберто кивнул, а Пепе протянул к Цубаки уже даже не палец, а руки.
Карлос кинул его майку рядом со своей, на журнальный столик, и быстро опустился на колени перед креслом. Цубаки от страха захотелось забраться в кресло с ногами. Карлос сказал что-то подбадривающее и положил руки ему на бедра.
Цубаки готов был сбежать, но в это время назад зашел Зельберто и пригвоздил его к месту, всего лишь опустив на плечи руки. Цубаки вскинул голову, и Зельберто тут же наклонился и поцеловал его.
«Что?» – заорал мысленно Цубаки, а потом даже мысли его растворились в прикосновениях.
Пепе бормотал что-то восхищенное и водил по его груди ладонями. Зельберто удерживал его в кресле и целовал то в губы, то в щеки, звонко чмокал в ухо, когда Цубаки крутил головой. От поцелуев звенело в голове.
А Карлос запустил руки под резинку штанов Цубаки и почти вплотную добрался до паха. А когда все-таки добрался, то Цубаки даже воскликнуть «Что же это такое!» не мог.
Жар накатывал на него волнами, тело словно плавилось, голова кружилась, шея ее не держала, Цубаки откинулся затылком на спинку кресла и под натиском чужих рук забывал дышать. Он не заметил, что Карлос оттянул резинку штанов, просто понял, что прямо сейчас ему надрачивают член, и стояк уже такой, что хочется только кончить и лениво растечься в кресле. Цубаки точно знал, что стонет, но Зельберто касался его губ на каждый звук и ловил их губами, Пепе дышал ему в грудь восхищенной скороговоркой, и от его дыхания по телу растекалась тягучая слабость.
Карлос раздвинул ему колени и устроился между ними, придвинувшись вплотную. Цубаки думал, что ему уже не будет жарче, но когда Карлос наклонил голову и взял ртом его член, стало так горячо, что Цубаки вздрогнул. Они в шесть рук удержали его на месте, и гладили, не переставая, когда Цубаки содрогался, кончая Карлосу в рот, и ему казалось, что тот высосет его до самого дна стыдными, длинными глотками.
А может, они так и сделали – высосали. Вытянули из него все силы – это уже точно. Потому что Цубаки безвольно сник в кресле и с трудом понимал, что они все еще здесь, что-то говорят, Пепе водит по его груди руками не переставая, Зельберто гладит по голове, а Карлос осторожно заправляет член назад в трусы и штаны.
А потом все успокоилось, и дыхание у Цубаки начало выравниваться. Карлос все так же сидел у него между коленей и вопросительно смотрел в лицо. Цубаки посмотрел на него в ответ, и ему даже стыдно не стало.
Пепе громко вздохнул, и это было похоже на сожалеющее «Эх!». Зельберто что-то ему сказал, и Цубаки по тону понял, что тому пообещали еще раз. «Еще раз?» – подумал он с внезапной паникой. А потом вспомнил, как ему только что было здорово, и наконец-то залился краской стыда.
Карлос поднялся с колен и взял со столика майку Цубаки.
«А свои?» – хотел спросить Цубаки, и тут до него дошло.
Он закрыл лицо руками и согнулся в кресле. Бразильцы озабоченно заговорили вокруг. Пепе постучал его по плечу, и Цубаки наконец-то его понял.
«Эй, приятель, с тобой все в порядке?» – вот что говорил Пепе.
– Да, – кивнул он и рассмеялся в сложенные ладони.
Он отодвинул от себя Карлоса, успокаивающе похлопал по руке Пепе и встал. Они его не держали, смотрели на его майку, тянули каждый к себе.
– Подождите-ка, – сказал Цубаки. Они недоуменное посмотрели на него, и Цубаки постарался сказать так, чтобы получилось, будто он говорит каждому в отдельности: – Подождите.
Он пошел к сумке, расстегнул замок и вытащил два своих запасных комплекта формы. Отличные майки там были. Цубаки отнес их бразильцам, и пока они вопили от восторга, посмотрел на три майки на журнальном столике и подумал, что если ему не найдут еще одну запасную форму, то он запросто выйдет в одной из них.
Бразильцы точно оценят.

Название: Только победа!
Фандом: Giant Killing
Автор: Paume
Бета: Alpha_Ultra
Размер: 900 слов
Персонажи: Гото, Хата, Тацуми
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: G
Краткое содержание: Фанаты ETU говорят свое «нет» Тацуми, а Гото опять расхлебывает.

читать дальшеОчередной проигрыш дался нелегко не только команде. Ребята разошлись по домам озверевшие от полосы неудач, а Гото еще несколько часов до хрипа доказывал руководству клуба, что Тацуми никого не подставляет, что у него есть стратегия и что он обязательно поможет команде пережить трудные времена и стать лучше. Хотя говорить – это одно, а верить становилось все сложнее. Не будь это Тацуми, Гото уже давно бы сам настаивал на его увольнении.
На воздух Гото вырвался поздно – ночь стояла над клубом, звезды слабо помаргивали с неба, было холодно в неспокойной тишине. Завтра их всех ждал очередной матч, и Гото не хотел не то что загадывать – он не хотел о нем сейчас даже вспоминать.
Он и о Тацуми не хотел сейчас думать, но пришлось. Потому что на удивление из его комнаты не доносилось ни звука, не мерцал за окном экран, словно Тацуми спал. Такого быть не могло, и Гото, вдруг встревожившись, пошел к нему. Дверь не была заперта, легко открылась, когда Гото нажал ручку.
Тацуми не было не только в комнате, его не было на территории клуба, его не было вообще нигде.
Гото оббежал каждый закоулок, несколько раз пронесся по полю, забежал в раздевалки и подсобки. Он поднял на ноги сторожа и вызвал охрану. Тацуми как сквозь землю провалился.
Гото остановился подумать только через час поисков, у огороженного сеткой поля. Вцепился пальцами в сетку – она зазвенела под его напором, – прислонился к ней лбом и глубоко вздохнул.
В любой другой день он вряд ли бы так волновался, но после сегодняшнего проигрыша он сам выходил из автобуса, чтобы усмирять возмущенных фанатов. Поэтому исчезновение Тацуми – это было плохо. Очень, очень плохо.
Гото ударил по сетке кулаком, послушал, как она всплакнула, и повернул к городу. Не то чтобы он знал, где искать Хату, но попытаться хотя бы пройтись по местам, где собираются ярые болельщики ETU, стоило. Может, он вообще напрасно подумал на Хату, может, Тацуми по своему обыкновению затевает что-то, понятное только ему. Но Гото уже места не находил от тревоги, поэтому просто ждать не мог.
Он нашел Хату в мелком полупустом баре. И не только Хату. Никто из фанатов особо не прятался, сидели за большим столом, тыкали пальцами в экран на стене и изредка что-то мрачно выкрикивали. На экране шел повтор сегодняшнего матча. ETU проигрывала с позором.
Вначале Гото показалось, что Тацуми нет среди них, и от сердца отлегло, но потом беспокойство навалилось заново. Гото посмотрел на экран – ETU пропустили очередной гол – и подумал, что хотел бы сесть за стойку и чего-нибудь выпить. И не мотаться, разыскивая того, кто, может, и не терялся вовсе.
– Видишь?! – выкрикнул кто-то из собравшихся фанатов. – Ты это видишь?
– Вижу, – откликнулся знакомый голос.
Гото, как ошпаренный, повернулся и наконец-то разглядел Тацуми. Тот сидел в самом конце стола, прижатый к фанатам с обеих сторон. Перед ним лежал лист бумаги, а рядом пританцовывал Хата – он ударял по столу кулаком, а потом показывал на экран, потом снова со злостью бил. Гото на миг показалось, что он пьян, это осложнило бы все дело. Но нет – Хата был трезв как стеклышко, единственное, от чего у него крышу сносило – это злость.
Зато Тацуми – вот кто был пьян.
Его не просто зажимали с двух сторон – его держали, чтобы он не свалился со стула. И спаивали тут же, подносили к лицу чашку и упорно ждали, пока Тацуми, поморщившись, покорно ее не осушал.
– Ты не достоин этой команды! – яростно наклонился к нему Хата и в очередной раз ударил по столу.
– Дрянная команда, – кивнул Тацуми пьяно, прикрыл глаза и качнулся назад. Его тут же подхватили за спину и поддержали.
– Ты! Ты! – возмущенно выкрикнул Хата. – Ты топишь ее!
Гото сделал к нему шаг, но Хата, как бы велико не было его негодование, держал себя в руках. Он всего лишь с силой опустил ладонь на белый лист бумаги перед Тацуми и потребовал:
– Подпиши!
Тацуми помотал головой и сказал:
– Еще дайте саке. Хорошо как.
– Ты не имеешь права тренировать ETU, – низким, хриплым голосом сказал Хата, и на эти слова отозвались все сидящие за столом, Гото показалось, что волна угрозы пронеслась над головой Тацуми.
– Не-а, – пьяно ответил Тацуми, – имею. Саке мне!
Хата со злостью соскреб бумагу со стола и разрешил:
– Наливайте еще.
Он отвернулся от Тацуми и наткнулся взглядом на Гото. Но не растерялся ни на мгновение, вскинул подбородок и торжествующе растянул губы.
– Хватит, – сказал Гото негромко.
Он не просил, он требовал. Хата обернулся к Тацуми, кинул быстрый взгляд и сказал:
– Да, пожалуй, этого действительно хватит. Можешь ничего не подписывать, Тацуми. Тебя и так завтра выкинут из клуба.
Хата мотнул головой, и остальные фанаты начали подниматься из-за стола. Те двое, что поддерживали Тацуми, встали тоже, и Тацуми качнулся и съехал на бок, а потом и вовсе свалился под стол. Хата хохотнул и посмотрел на Гото. «Ну, что же ты? – говорил его взгляд. – Беги, спасай своего чудо-тренера!»
Гото не двинулся с места. Тацуми копошился под столом, и все с ним было в порядке. Почти.
Болельщики прошли мимо Гото плотной небольшой толпой. Гордо вышагивали и чуть ли не плевали ему под ноги. Гото сжал губы, с силой, до боли. А когда они дошли до выхода, сказал:
– Никто его не выкинет.
Хата с сарказмом воскликнул:
– Ха!
Гото повернулся к нему лицом. К нему и ко всем, кто еще не вышел и стоял в ожидании. Им всем недоставало веры. Не только фанатам, но и самому Гото тоже. Их спасла бы победа, но случится ли она, Гото и сам не знал. Поэтому он вдохнул полной грудью, собирая по крупицам остатки своей веры, и сделал самое большое, на что был способен – он не дрогнув пообещал:
– Тацуми останется с нами. Потому что завтра мы победим.

Фандом: Giant Killing
Автор: Paume
Персонажи: Цубаки/Кубота
Категория: слэш
Рейтинг: PG

читать дальшеКогда Цубаки с Куботой, ему не надо останавливаться и тяжело сосредотачиваться. Он неуловим и легок. Вдвоем они скрываются от чужих любознательных взглядов, их даже оклики не догоняют. Их нет, совсем нет.
Они вываливаются в коридор, оставляя позади толпу журналистов, и бегут по ковровым гостиничным дорожкам. Впереди у них весь вечер и даже ночь, пока команды отдуваются на интервью и на ужине и расходятся по номерам. Домой они поедут только утром.
Кубота бежит впереди, и Цубаки никогда не знает, куда он повернет, захочет ли прокатиться на лифте, тыкая во все кнопки подряд, или же побежит по лестнице – вниз или вверх.
Кубота неуловим. Как и его взгляд – никогда не понятно, куда Кубота смотрит, глаза бегают и, кажется, что не останавливаются ни на мгновение. Цубаки хочет его поймать – и взгляд, и самого Куботу. Предсказать, настигнуть, толкнуть.
Кубота оглядывается на бегу и сворачивает к лифтам. Цубаки краем глаза замечает оторопевшего портье, улыбается ему извиняюще и припускает вслед за Куботой – тот уже стоит в лифте и быстро жмет на кнопки. Это игра, почти как футбол, только для них двоих.
Цубаки успевает и протискивается в закрывающиеся двери. Кубота поворачивает к нему радостное лицо. Глаза его лихорадочно горят и шарят по лицу Цубаки, что-то выискивая. Почему-то хочется улыбаться в ответ на эту странную, необыкновенную радость.
Они никогда не говорят друг с другом, им достаточно тех девяноста минут на одном поле, когда каждый из них рвется к мячу, ни на единое мгновение не оставляя без внимания противника. На поле Цубаки не спускает глаз с Куботы, а отворачиваясь, чувствует на себе его блуждающий взгляд. Это как разговор, почти общение, потому что подстегивает, заставляет быть лучше, быть лучшим.
Иногда Цубаки думает, что Кубота гениален до безумия. Но когда они оказываются вдвоем, неважно где – в лифте, или в номере, или на балконе прячутся за портьерами – он сам без оглядки поддается этому безумию.
Кубота жмет на кнопки, и Цубаки жмет тоже. Они едут то вверх, то вниз, останавливаются на каком-то этаже – полутемном и, может быть, даже нежилом. Но Кубота вдруг срывается и выбегает из лифта, и Цубаки неожиданно даже для себя ловит его у самых дверей, прижимает к стене и тяжело дышит в лицо. Лифт недолго задерживается, тренькает тихонько, закрываясь, и уезжает.
И тогда, в пустом коридоре, у стены, слабо освещенной ночными светильниками, Кубота перестает куда-либо рваться и замирает. Он смотрит прямо, и глаза его не убегают, они устремлены на Цубаки, только на него, только для него.
Безумие заразно, думает Цубаки, прежде чем его притягивает неподвижный взгляд. От него невозможно оторваться, как невозможно оторваться от Куботы.
Это почти игра. И как было бы хорошо, если бы она никогда не кончалась.